Страдание как смысл жизни
Последнее время много пишут о чудном и необъяснимом пристрастии некоторых женщин, особенно старшего поколения, наших мам и бабушек, к страданиям, переходящим порой в своеобразную гордость: посмотрите, как я настрадалась в этой жизни, стирала руками, на огороде пахала, тяжести таскала до выпадения органов, больная на работу ходила и т.д.!
Усомнившись в необходимости этих страданий, встречаешь отпор, достойный ветерана военных действий, покалеченного в боях и награжденного за заслуги, в чьих орденах ты посмел усомниться. Ордена в данном случае: «я так натерпелась за свою жизнь», «я так настрадалась», «я так тяжело работала», «со мной так несправедливо обращались», «у меня столько болезней от непосильной работы и жестокости близких».
Почитав один такой пост, я тоже вспомнила, что в детстве мама запрещала мне мыть полы шваброй, объясняя это тем, что шваброй моют только лентяйки и неряхи, а хорошая девушка должна ползать с тряпкой на коленках. Другая женщина дополнила тему тем, что ей и на коленках не позволялось мыть пол – нужно было передвигаться «раком», то есть практически в самой неудобной из возможных поз, кто-то вспомнил, что нельзя было присаживаться во время глажки белья и т.д., опять же тема огорода, где, работая до изнеможения, можно вырастить огурцы на 2 копейки…
А вчера я нашла у психолога Сьюзан Форвард фразу о том, что страдание являлось практически единственной из форм гнева, разрешенных женщинам нашей культурой, и поняла, что это именно то, о чем мы говорим.
Главными достоинствами «хорошей» женщины еще совсем недавно считались покорность, послушание и бессловесность и безграничная способность к принятию, которая должна исходить от женщины как сияние. Гнев, умение защитить себя, защитить свои границы, потребовать уважения, так же, как умение сохранить себя и радоваться жизни, сюда явно не входили.
Вспомните любимую нашу героиню детской сказки «Морозко» Настеньку. Когда Мороз практически замораживает ее, она продолжает твердить с блаженной улыбкой: «Мне тепло, дедушка…». Вот оно, освященное культурой женское страдание как главное богатство. Очевидно, что честность и прямота не входили в перечень качеств «хорошей девочки», на это способны только такие отщепенки невоспитанные, как Марфушка. Ужас, какая невежливость, сказать человеку, который тебя мучает «мне плохо», за это ты будешь сурово наказана.
Кстати, одна знакомая моего возраста рассказала очень похожую историю из жизни. В раннем детсадовском возрасте она как-то отказалась давать своему подслеповатому дедушке ручки для того, чтобы он подстриг ногти, объяснив это тем, что дедушка режет их с кожей до крови и ей больно. Запомнила она этот малоэстетичный случай неадекватной реакцией родителей: папа накричал на нее, обозвал эгоисткой и невоспитанной грубиянкой и заставил извиниться перед дедушкой и пройти экзекуцию, как положено послушной девочке.
А куда девается гнев, несогласие с условиями жизни и отношением к себе? А они перерабатываются страданием. Тяжелыми физическими нагрузками – вплоть до приобретения болезней. Подавление своих эмоций также приводит ко всяческой психосоматике. Страдание может рассматриваться и как наказание обидчика: он увидит, как мне плохо, и поймет, как несправедливо и неправильно поступал. Вспомните, как часто вы слышали от женщин старшего поколения фразу: «Вот помру, тогда наплачетесь…» (Кстати, фраза «назло маме отморожу уши» - оттуда же, это протест существа, у которого нет других форм протеста, как только навредить себе.)
Воспитание родителями в девочках готовности к страданию и неприемлемости жалости к себе нужно рассматривать как аналог женского обрезания в африканских племенах: если не отбить естественный инстинкт самосохранения, желание беречь себя и умение получать удовольствие от жизни – хорошая жена для патриархальной семьи не получится. Человека нужно было немножко изуродовать, чтобы втиснуть в те условия, которые ему предлагались, изнурить его работой, чтобы энергия через край не била и не влекла тебя на приключения и завоевание окружающего мира.
Вспомнилась еще одна сказка, «Золушка»: мачеха смешивает крупы и говорит падчерице, что она может поехать на бал после того, как все разберет – хороший пример укрощения порывов и желаний, бессмысленная работа для того, чтобы занять время и потратить энергию.
Нужно помнить эти установки, слушая о подвигах женщин старшего возраста и удивляясь некоторой их «бессмысленности» с современной точки зрения, и обнаруживая в себе пренебрежение своими желаниями и потребностями.
Irina Jurjure
Иллюстрация: Кэйтлин Конноли
